Ответственность членов Совета директоров

за причинение убытков акционерному Обществу или его акционеру: теория и практика.

 

Согласно ст. 53 Гражданского кодекса РФ, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

Исходя из этой нормы, деятельность Общества это и есть деятельность органов управления. С другой стороны, органы управления это конкретные люди, которые могут действовать и не всегда в интересах Общества. И именно из-за этого человеческого фактора законодательство предусматривает механизмы привлечения к ответственности членов органов управления.

Чем же так важна деятельность Совета директоров для акционера и Общества?

Компетенция совета директоров определена статьей 65 Федерального закона 208 от 26.12.1995г. Об акционерных обществах (далее Закон об АО), приведем ниже ряд полномочий, которые являются исключительными для Совета директоров и не могут быть переданы иному органу:

- определение приоритетных направлений деятельности общества;

- созыв годового и внеочередного общих собраний акционеров;

- размещение обществом облигаций и иных эмиссионных ценных бумаг;

- определение цены (денежной оценки) имущества, цены размещения и выкупа

  эмиссионных ценных бумаг;

- одобрение крупных сделок;

- одобрение сделок, в совершении которых имеется заинтересованность.

Приведенный выше перечень внушает уважение. Совет директоров планирует работу Общества, определяет направления его развития, контролирует деятельность исполнительного органа, играет значимую роль в обеспечении нормального функционирования иных органов управления.

Естественно, злоупотребление членами Совета директоров своими полномочиями может нанести значительный вред и Обществу, и его акционерам.

В настоящей статье мы рассмотрим механизм взыскания убытков с членов Совета директоров, которые возникли в связи с их неправомерными действиями, предусмотренный в Законе об АО. Как это происходит в реальной жизни, нам поможет увидеть судебная практика, анализу которой мы уделим также достаточно внимания.

 

1. Кто и к кому может подавать иск о взыскании убытков с члена Совета директоров.

 Пункт 2 ст. 71 Закона об АО предусматривает, что члены совета директоров (наблюдательного совета) общества, единоличный исполнительный орган общества (далее -директор), временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (далее - правления), а равно управляющая организация или управляющий (далее совместно управленцы) несут ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу их виновными действиями (бездействием), если иные основания и размер ответственности не установлены федеральными законам.

Вплоть до 1 июля 2006 г. управленцы несли ответственность только перед Обществом. В июле же в Закон об АО была введена  новая Глава XI.1 Приобретение более 30 процентов акций открытого общества. В результате, претерпела изменения и статья 71, теперь на руководителей акционерного общества возлагается самостоятельная ответственность как перед самим акционерным обществом, так и перед его акционерами за убытки, причиненные их виновными действиями (бездействием), нарушающими порядок приобретения акций открытого общества, предусмотренный главой XI.1 Закона об АО.

Проанализировав положения статьи 71 Закона об АО, необходимо сразу указать на следующие базовые моменты, влияющие на правильное определение сторон в судебном процессе о взыскании убытков:

1. Иск о взыскании убытков подается не к Совету директоров (так как это орган управления), а к конкретным его членам.

Органы управления Обществом - его структурные подразделения, не признающиеся гражданским законодательством субъектами гражданского права. Члены Совета директоров - физические лица, субъекты гражданского права, правовой статус которых определяется исходя из общих положений законодательства, устава и иных локальных нормативных актов акционерного общества. В иске должны быть указаны данные конкретного гражданина (или нескольких граждан), действия которых, по мнению Общества или акционера, причинили ему убытки.

2. В Совете директоров общества не несут ответственность члены, голосовавшие против решения, которое повлекло причинение обществу или акционеру убытков, или не принимавшие участия в голосовании.

3. Если за убытки отвечают несколько лиц, их ответственность перед обществом / акционером является солидарной. Это положение означает, что общество имеет право потребовать возмещения убытков в полном объеме от любого из сонарушителей (от любого члена совета директоров, совершившего противоправное действие), который впоследствии на основании статьи 325 Гражданского кодекса РФ сможет потребовать с остальных нарушителей возмещения в регрессном порядке.

4. По делам данной категории иск вправе подать или само Общество, или акционер, который владеет не менее чем 1 процентом размещенных обыкновенных акций общества.

Здесь нужно обратить внимание на два момента. Во-первых, то, что акционер подает иск в интересах Общества! В случае если акционер будет просить взыскать убытки в пользу себя, а не Общества ему будет отказано.

Во-вторых, важно, чтобы акционер, подающий иск владел установленным числом акций, как на момент совершения противоправного действия, так и на момент подачи иска. В ином случае, также в иске будет отказано.

5.  Акционер (независимо от количества акций) вправе подать иск к члену Совета директоров, если ему причинены убытки виновными действиями (бездействием) последнего, нарушающими порядок приобретения более 30 процентов акций открытого общества, установленный главой XI.1 Закона об АО. Повторим, что это единственное основание, по которому акционер вправе предъявлять иск к членам Совета директоров с требованием о взыскании убытков в его пользу (а не Общества).

 

2. Основания для удовлетворения исков о взыскании убытков с члена Совета директоров в пользу Общества.

 Общие правила возмещения убытков установлены статьей 15 ГК РФ, в которой указано, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. В контексте статьи 71 Закона об АО: лицо, право которого нарушено, - само Общество, а нарушенное право это право на добросовестное и разумное осуществление своих функций управленцами (и членами Совета директоров соответственно).

Отметим особенности статуса члена Совета директоров, по сравнению с другими управленцами:

- в отличие от директора (члена правления), он не состоит в трудовых отношениях с Обществом;

- в отличие от управляющей организации/ управляющего, он не заключает специальных договоров с Обществом, четко прописывающих права, обязанности и ответственность каждой из сторон.

Из этого следует, что фактически отношения между членом Совета директоров и Обществом урегулированы только Законом об АО и Уставом (в некоторых Обществах существует еще Положение о Совете директоров). Поэтому взыскание убытков будет идти на основании нарушения не договорной обязанности (прописанной в трудовом или гражданском договоре), а установленной Законом об АО.

По любым делам о взыскании убытков доказывается наличие следующих обстоятельств: а) наличие противоправных действий лица; б) причиненные убытки; в) причинно-следственная связь между действиями и причиненным вредом. Факультативным обстоятельством является наличие вины причинителя вреда, так как в ряде случаев законодательство предусматривает безвиновную ответственность.

Иск о взыскании убытков с члена Совета директоров будет удовлетворен, если Истец докажет наличие  совокупности обстоятельств:

член Совета директоров действовал виновно и противоправно,

в результате его действий Обществу или акционеру причинен вред,

между действиями и вредом имеется причинно-следственная связь.

Ниже остановимся на каждом из названных элементов предмета доказывания.

 

Доказывание противоправности и виновности действий (бездействия) члена Совета директоров.

Противоправным является такое поведение, которое нарушает императивные нормы права либо санкционированные законом условия договоров, в том числе и прямо не предусмотренные правом, но не противоречащие общим началам и смыслу гражданского законодательства.

Поведение члена Совета директоров можно считать противоправным в том случае, если он в ходе своей деятельности нарушает:

а) законодательство (в том числе, специальные нормы об акционерных обществах),

б) локальные нормы самого Общества (положения Устава и иных внутренних актов),

в) обычаи делового оборота.

Исходя из практики, наиболее распространенными нарушениями со стороны членов Совета директоров являются следующие:

- нарушение правил по созыву и проведению годового общего собрания акционеров;

- непроведение независимой оценки для определения цены (денежной оценки) приобретаемого или отчуждаемого имущества;

- несоблюдение требований законодательства при заключении Обществом крупных сделок, а также сделок, в совершении которых имеется заинтересованность;

- неосуществление действий по выбору регистратора общества, утверждению условий договора с ним;

- нарушение правил проведения заседаний Совета директоров и составления протокола заседания.

На наш взгляд, отсутствие примерного перечня действий членов Совета директоров, которые могут повлечь возникновение убытков у Общества является упущением Закона. Например, Акционерный закон Федеративной Республики Германии такой перечень содержит, в нем упомянуты: возвращение вкладов акционерам; выплата акционерам процентов или части прибыли; приобретение собственных акций или акций других обществ, принятие акций в залог; выдача акций до полной оплаты номинала; распределение имущества общества; осуществление выплат в таком размере, что это привело к неплатежеспособности акционерного общества; предоставление кредита; предоставление вознаграждения членам наблюдательного совета и др.

Оценивая деятельность члена Совета директоров, суд руководствуется не только буквой закона, но и принципом добросовестности и разумности деятельности управленца. Необходимость анализа с точки зрения названного принципа следует из пункта 1 ст. 71 Закона об АО, закрепляющего обязанность любого управленца осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

Несмотря на то, что термины добросовестность и разумность становятся все более употребимыми в различных отраслях российского права, законодательные акты не содержат определений, которые бы раскрыли их сущность или критериев, позволяющих выявить их наличие в конкретных действиях или  бездействии.

В настоящее время наиболее нормативными разъяснениями анализируемых принципов можно назвать положения пункта 6.1.1. Кодекса корпоративного поведения (акте рекомендательного характера):

- добросовестность и разумность управленца означает, что он проявил заботливость и осмотрительность, которые следует ожидать от хорошего руководителя, и принял все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей;

- управленец считается действующим разумно и добросовестно, если он лично не заинтересован в принятии конкретного решения и внимательно изучил всю информацию, необходимую для принятия решения; при этом иные сопутствующие обстоятельства должны свидетельствовать о том, что он действовал исключительно в интересах общества.

- необходимо иметь в виду, что разумные и добросовестные действия управленцев и надлежащее исполнение ими своих обязанностей могут оказаться все же неверными и повлечь за собой негативные материальные последствия для общества.

Как же соотносятся наличие противоправности в действиях члена Совета директоров и несоблюдение принципа добросовестности и разумности? На наш взгляд, последнее поглощает первое. То есть, не любая недобросовестность и неразумность выражается в нарушении установленных норм и правил, но любое нарушение установленных норм и правил означает недобросовестность поведения управленца (так как нарушение последних возможно только сознательно).

Поэтому при нарушении требований законодательства вопроса о специальном установлении недобросовестности члена Совета директоров не стоит. Гораздо сложнее, если управленец действовал, с точки зрения права и Устава, правильно, но реально причинил Обществу убытки, и характер его действий показывает недобросовестность.

Например, в Уставе закреплено, что Совет директоров одобряет сделки, по которым отчуждается имущество, стоимость которого свыше 15 процентов балансовой стоимости активов общества. При этом, в Уставе не закреплена обязанность по проведению обязательной независимой оценки для определения рыночной цены такого имущества. Допустим, переоценка балансовой стоимости имущества Общества не проводилась с 90-ых годов. В результате, балансовая стоимость имущества может быть в десятки раз меньше его реальной рыночной стоимости. И вот, Совет директоров одобряет сделку, по которой имущество продается за цену чуть выше его балансовой стоимости (практически за бесценок), в итоге Общество несет убытки. Да, формально Совет директоров не нарушил норм об одобрении сделки заседание проведено, кворум был, решение принято единогласно. Однако эта сделка явно не отвечает интересам Общества и не является добросовестной и разумной с позиции любого заботливого управленца.

В рассмотренном случае, если Общество (акционер в интересах Общества) обратится в суд, оно будет доказывать противоправность через нарушение членами Совета директоров их обязанности действовать разумно, добросовестно и в интересах Общества.

Вместе с тем, суды исходят из того, что разумный коммерческий риск в действиях управленцев акционерного общества сам по себе не может рассматриваться как свидетельство его недобросовестности и разумности. Надо иметь в виду, что суд оценивает степень разумности на свое усмотрение, именно поэтому споры по данной категории дел такие сложные.

 

Закон об АО в ст.71 прямо закрепляет ответственность управленца (в том числе и члена Совета директоров) за причиненные убытки только в случае установления его вины.

Это положение согласуется с общей нормой пункта 1 статьи  401 ГК РФ, согласно которой лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

В теории выделяется два основных подхода к определению вины в гражданском праве:

1. Объективистская концепция исходит из того, что вина не субъективна, то есть не привязана к оценке конкретным человеком его действий. Вина здесь определяется через непринятие лицом объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своего поведения, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации. Такое понимание позволяет суду ограничиться сопоставлением поведения с реальной обстановкой, в том числе и характером лежащих на нем обязанностей, условиями оборота и с вытекающими из них требованиями заботливости и осмотрительности, которые должен проявлять разумный и добросовестный участник оборота.

2. Субъективистская концепция исходит из того, что вина связана с психическими процессами, происходящими в сознании человека. Однако очевидно, что исследовать психические процессы не под силу суду. Поэтому вывод о наличии вины суд (или иной субъект, устанавливающий вину) делает из самого поведения лица при исследовании личностных черт самого причинителя вреда.

Однозначно сказать, каким принципом нужно руководствоваться, нельзя. Суды используют оба подхода.

В свете вышесказанного, понятно, что для привлечения  управленца (в том числе члена Совета директоров) к ответственности необходимо проанализировать его действия, которые привели к убыткам, на предмет добросовестности и разумности, а также вины. Мы полностью поддерживаем точку зрения Б.Р.Карабельникова, что ответственность члена совета директоров - это ответственность из виновного нарушения внедоговорного обязательства о добросовестности и разумности.

В этой связи, важно ответить на вопрос: имеется ли презумпция добросовестного и разумного поведения управленца, пока не доказано иное, или наоборот на нем самом лежит обязанность по доказыванию отсутствия в его действиях вины?

На наш взгляд, необходимо выделить две ситуации:

1) член Совета директоров прямо нарушил нормы законодательства или Устава в своей деятельности; в этом случае мы согласимся с Маковской А.А. о презумпции вины управленца, так как согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ, отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательства.

2) действия члена Совета директоров были в рамках законодательства и Устава, но есть сомнения в их добросовестности и разумности.

В этом случае, мы полагаем, бремя доказывания будет на истце. В поддержку этого свидетельствует, на наш взгляд, позиция Президиума ВАС РФ, который в 2007 году рассмотрел дело по иску акционера Н к генеральному директору М о взыскании в пользу Общества убытков, причиненных виновным бездействием директора.

Обстоятельства дела следующие: генеральный директор М заключил с Поставщиком договор на поставку муки. После поставки Общество оплату не осуществило, в связи с чем Поставщик обратился в суд; по решению суда с Общества в пользу Поставщика взысканы задолженность, пени, а также сумма судебных расходов (государственной пошлины). Полагая, что спор о взыскании задолженности за поставленную муку возник в связи с бездействием генерального директора М, и взысканная государственная пошлина за рассмотрение дела является для общества убытками, причиненными виновными действиями М, акционер Н обратился в арбитражный суд.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении иска было отказано. Суд признал недоказанной недобросовестность действий ответчика. Суд посчитал, что совершение руководителем действий с соблюдением обычаев делового оборота исключает его вину в причинении комбинату убытков. Постановлениями вышестоящих судов решение было отменено, иск удовлетворен. ВАС РФ отменил акты апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции, сформулировав в Постановлении следующие важные правовые позиции:

1) при определении оснований и размера ответственности должностных лиц предписано принимать во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела это предполагает оценку в каждом конкретном случае всех обстоятельств, с которыми связаны рассматриваемые действия (бездействие) и наступившие последствия;

2) генеральный директор не может быть признан виновным в причинении обществу убытков, если он действовал в пределах разумного предпринимательского риска;

3) поскольку разумность и добросовестность участников гражданских правоотношений презюмируются (пункт 3 статьи 10 Гражданского кодекса РФ), доказывать недобросовестность и неразумность действий, повлекших за собой причинение убытков, должен истец;

4) определяя единичный факт взыскания государственной пошлины по конкретному делу как убытки, суды не исследовали причины несвоевременной оплаты поставленной муки, финансовое состояние комбината на момент возникновения задолженности, меры, предпринятые генеральным директором для предотвращения убытков.

Учитывая, что в Законе об АО одна статья регулирует привлечение к ответственности всех управленцев, на наш взгляд, позиции, сформированные ВАС РФ в отношении единоличного исполнительного органа, будут применяться судами и в отношении членов Совета директоров.

Из приведенных позиций Президиума ВАС РФ и сложившейся отказной судебной практики можно сделать вывод о том, что истцам очень непросто доказать недобросовестность и виновность действий управленца.

 

Доказывание размера причиненных убытков и причинно-следственной связи между противоправными действиями (бездействием) и наступившими убытками.

Общество должно доказать не только факт неисполнения либо ненадлежащего исполнения членом Совета директоров своих обязанностей, но и то, что в результате этого возникли убытки; следует отметить, что на практике доказать наличие, размер убытков, особенно причинную связь убытков с действиями названных выше субъектов крайне проблематично.

Поскольку статья 71 Закона об АО не устанавливает иное, то ответственность является полной, т.е. возмещению подлежит как реальный ущерб, так и упущенная выгода. Согласно п. 2 ст. 15 ГК РФ: реальный ущерб - расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества; упущенная выгода - неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено.

На практике убытки могут заключаться в том, что в результате противоправных действий:

-  уменьшились активы общества;

- возникли необоснованные расходы (необходимо привлекать займы, принимать решения о дополнительном выпуске акций, продавать имущество) на восстановление платежеспособности общества, расчеты с кредиторами и т.п.

Ошибка в квалификации убытков может стоить дорого. Например, Федеральный арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих инстанций, квалифицировавших убытки, понесенные обществом вследствие продажи генеральным директором помещения по цене более чем в 16 раз ниже его рыночной стоимости, как прямой действительный ущерб. Он указал в постановлении, что под утратой имущества по смыслу пункта 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации следует понимать лишение имущества в результате неправомерных, противозаконных действий. Отчуждение имущества на основании гражданско-правовой сделки, не признанной в судебном порядке недействительной, нельзя расценивать как утрату этого имущества продавцом. Вывод суда обеих инстанций о том, что разница в цене продажи помещения и его стоимости, определенной на основании отчета о рыночной оценке стоимости спорного имущества от 16.07.2004, составляет реальный ущерб Общества, не может быть признан правильным, поскольку, во-первых, сведения отчета о рыночной стоимости носят предполагаемый характер, а во-вторых, при заключении договора купли-продажи стороны свободны в определении цены продажи имущества.

Итак, чем же можно подтвердить факт и размер причиненных обществу убытков? На наш взгляд, они могут подтверждаться:

А) судебными актами, вступившими в законную силу, о признании недействительными

- сделок, одобренных Советом директоров,

- решений собраний акционеров (созыв и проведение которых осуществлены членами совета директоров),

Б) актами оценки имущества, проданного обществом по заведомо заниженной цене,

В) бухгалтерской отчетностью общества (наличие убытков в балансе),

Г) судебными актами, подтверждающими возбуждение процедуры банкротства общества,

Д) претензиями кредиторов по вопросу неисполнения обязательств вследствие неплатежеспособности общества, решениями судов о взыскании задолженности с общества, доказательствами, свидетельствующими о принятии обществом мер для восстановления платежеспособности и расчетов с кредиторами (договоры займа) и т..

При оценке доказательств (судебных актов, вступивших в законную силу), суды будут принимать во внимание наличие причинно-следственной связи между противоправными действиями члена Совета директоров и признанием судом недействительными договоров (решений собраний), возбуждением судом процедуры банкротства, учитывая также причинно-следственную связь обстоятельств, послуживших основанием для принятия судами данных решений с уменьшением активов общества.

Например, интересное дело было рассмотрено Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Акционер обратился с иском к членам Совета директоров о взыскании убытков, причиненных Обществу действиями членов совета директоров, принявших решение о рекомендации размера дивидендов по привилегированным акциям, превышающего установленный уставом Общества.

В результате принятого решения, как указывает истец, дивиденды по привилегированным акциям были выплачены в размере, превышающем на 147470760 руб. сумму, подлежащую выплате в соответствии Уставом, что, по мнению истца, привело к возникновению убытков. Суд отказал в удовлетворении заявленных требований, в том числе из-за отсутствия причинно-следственной связи между действиями совета директоров и фактом выплаты дивидендов.

Согласно Закону об АО, принятие решения о рекомендациях по выплате дивидендов по акциям и порядку их выплаты относится к исключительной компетенции совета директоров, однако решение о выплате годовых дивидендов по акциям каждой категории (типа) принимается общим собранием акционеров.

Таким образом, суды пришли к выводу, что причинно-следственная связь между действиями совета директоров и заявленными убытками отсутствует, поскольку основанием для выплаты дивидендов явилось не решение совета директоров, а решение общего собрания акционеров.

 

Заключение.

Подводя итоги, можно сказать, что взыскание убытков с членов Совета директоров, впрочем, как и с иных управленцев, сложная процедура. По делам такой категории истцу придется доказывать наличие совокупности обстоятельств: виновность и противоправность действий члена Совета директоров, факт и размер причиненного вреда, причинно-следственную связь между ними. Как показывает проведенный анализ, существенными сложностями при доказывании являются:

- недостаточная теоретическая и нормативно-правовая разработка критериев добросовестности и разумности поведения управленца;

- отсутствие законодательно закрепленного примерного перечня действий членов Совета директоров, которые могут повлечь возникновение убытков у Общества (акционера);

- отсутствие законодательно закрепленного примерного перечня доказательств, которыми возможно подтверждение факта и размера причиненных убытков.

На наш взгляд, указанные недостатки частично можно было бы нивелировать, путем принятия Высшим Арбитражным Судом РФ специальных разъяснений по вопросу привлечения к ответственности членов органов управления акционерного Общества за причиненные их неправомерными действиями (бездействием) убытки.

 

Таглина В.